Аборигенные саги дахмарда у Анны и Макса Линенко
НАШИ АБОРИГЕННЫЕ САО.
Анна Линенко (Полетаева)
Как все начиналось.
А начиналось все задолго до их появления в нашей семье. Надо сказать, у нас с мужем к тому времени был небольшой, но очень разный опыт взаимодействия с культурными породами. Моей собакой на тот момент был кобель чау, чья порода хотя и относится до сих пор к примитивным породам аборигенного типа, но по экстерьеру своему, функциональности и инстинктам уже стоящая особняком. С самого момента появления в доме был он щенком крайне болезным и хлипким, кроме того, имел врожденный порок – дисплазию локтевого сустава, который, хоть и не слишком, но все же ограничивал его и без того не слишком напряженную жизнь. Навозившись с этим щенком, я поубавилась в энтузиазме иметь когда-либо дело с собакой заводского разведения. Способствовало этому в основном то, что за те последние годы мне не довелось встретить в своем окружении заводчика, сколь-нибудь порядочного, грамотного и образовательно-подкованного. А поголовье нынешних заводских животных внушало скорее печаль и разочарование, чем оптимистичный настрой.
Муж был некогда владельцем хорошей немецкой овчарки – старотипного кобеля, рожденного от вывезенной из Германии суки. Выдрессированный еще в досаафовской системе подготовки. Серьезных проблем ни со здоровьем, ни уж подавно, с психикой, не имевший, вплоть до своей смерти. Соответственно, муж со всеми прелестями «трудов» современных заводчиков столкнуться не успел, т.к. весь период после смерти этого кобеля – т.е. те самые дикие но еще вполне приличные в собаководстве 90-е и уже совсем неприличные 2000-е - был «бессобачным».
Задумались о второй собаке мы одновременно с планами на приобретение загородного дома. Встал вопрос о выборе породы и – что, собственно, было особенно важно – происхождении собаки. С породой у нас особых колебаний и сомнений не было – мы брали собаку, что называется, «под задачу» - был нужен охранник для дома и территории, а для этих целей в наших условиях вряд ли можно найти кого-то более специализировано-подходящего, чем отечественные САО-КО. Острее стоял вопрос – где взять такого. Заводские варианты со временем отпали как то сами собой, мы не нашли на тот момент ни одного заводчика и питомника, которые бы нас полностью устроили. Поиски вывели нас на Латифи Алихона – энтузиаста и ценителя породы САО, внесшего большой вклад в изучение жизни этих собак в их естественной среде обитания и в просвещение интересующихся породой.
Тогда я воодушевленно написала в своих заметках: в мире остались еще собаки, практически не тронутые в массе своей "благами" современной цивилизации. В первозданной своей дикости сохранившие облик древнейшей породы, наиболее близкие первобытным собакам, заключившим договор о взаимовыгодном сотрудничестве и жизни бок о бок с человеком. Не знающие вакцинаций, медикаментов, хондропротекторов, сухих кормов. Продукт не нынешней заводской инвалидской селекции, а жесточайшего естественного отбора - в борьбе с дикими хищниками (волками, гиенами, медведями), инфекциями, жарой и морозом, стычках с собратьями. Имеющие, по сути, мало общего с заводскими азиатами России-среднеазиатской овчаркой (САО). Собака с устойчивой крепкой психикой, невероятно выносливая и физически сильная, самостоятельная и вольная,
таджикский волкодав, дахмарда (в переводе с тадж. - стОящий десятерых), или, в соответствии с ее таджикским наименованием – «саги чупони», приотарная азиатская собака.
Ракша, первая аборигенная САО
Так у нас появилась Ракша. Прилетела нам багажом из Таджикистана в возрасте полутора меяцев. От Сардор и Ангушт, Таджикистан, Джиликульский район, отара из Варзоба. "Багаж" на таможне сварливо рычал и визгливо лаял, пытался выбраться из деревянной коробки. Отъехав от аэропорта, мы остановились на ближайшей лужайке и сразу вынули ее оттуда. Никогда не ощущала такого запаха от собачьего детеныша. Так пахнут волчата и лисята - диким зверем, а не молочные домашние щенки. Оказалась пиявкой и террористом. Оправдывала свое имя (Ракшасы на санскрите – такие демоны, хитростью свергнувшие верховное божество). Замучила в конец старшего кобеля, да так, что обычно вежливый и деликатный, он начал сурово огрызаться и даже злобно рявкнул пару раз.
Ее появление совпало с покупкой дома. Дом был долгожданный и почти сразу любимый, но недостроенный и недодуманный. Там не было ни электричества, ни воды, ни газа, ни утепления, в общем, никаких удобств
Однако, благодаря аборигенному щенку, наш переезд в него состоялся очень скоро – за два дня пиявка ухитрилась разнести пол-съемной квартиры и испортить ботинки клиента.
Вскоре стало понятно, что псина нам досталась - женская истеричка. Не в смысле «психической слабости», а в повседневно-бытовом. Сучья актриса была - деваться некуда. Выяснилось, что она умеет строить глазки бедненькие, жаленькие-прежаленькие, плакать тонким голосом, скулить визжать и стонать на разные лады. На морде - 201 эмоция. И свое получать умеет – очень быстро просекает, что для этого нужно сделать, какие чувствительные струны души хозяев затронуть. Одним словом, очень чувствительная к настроению и характеру нашему, ориентированная на человека. Хитрая, умная, своенравная, бойкая и настырная по характеру, упрямая. Нам нравилась – то что надо щеночек.
Старший кобель ее воспитывал. Объяснял ей по свойски, по собачьи - что за калитку нельзя выходить, если хозяева внутри забора находятся. Преграждал ей дорогу, боком отталкивает, рыкал, типа – «сказано тебе – нельзя туда ходить, значит нельзя».
После переезда из квартиры в дом собаки сразу жили во дворе. В дом брали их только по особым обстоятельствам – во время болезни (и то, для всяких медицинских процедур, все остальное время собаки жили вне дома) или травмы - Ракша как то сильно поранила лапу, полностью рассекла «перепонку» между пальцами, лапа сильно кровила и долго заживала, а во доре было грязно и слякотно. Дом всегда манил их как что-то загадочное и запретное, но оказавшись внутри, собаки очень быстро теряли интерес к его устройству и рвались наружу. Дома им было жарко в любое время
года, они маялись, не могли найти себе применение и место, ночью волновались, прислушивались к звукам снаружи.
В первое же Ракшино лето в новом доме мы много ездили и возили ее с собой. Она проехала с нами в машине от Москвы до Ростова, ночевала в придорожных гостиницах, жила с нами в самом Ростове на съемной квартире, потом – в Карачаево-Черкесскую республику и Архыз. Там, после московской и ростовской жары, изнуряющих пробок и человеческого столпотворения на трассе М4, было прохладно и прекрасно. За окном номера шумел Зеленчук, и пиявка была совершенно довольна. Наконец-то ее снова допустили в человечье жилье. Далее оттуда – в Крым (Азов, Коктебель, Феодосию). Там собака из Средней Азии впервые увидела море. Оказывается, оно многофункционально - кроме того, что в нем можно купаться, его можно пить, кусать, гонять и рыть в нем ямы. Радость была неподдельно-детская. Уже оттуда – домой, снова через Ростов.
В возрасте около полугода Ракша впервые проявила свои охранные качества. Особой природной злобой, агрессией и недоверчивостью она сразу не отличалась, была очень любознательна и доверчива, как многие щенки в ее возрасте. Посему рабочие, утеплявшие дом, и потеряли бдительность – не взяли в расчет взрослеющего щенка, которого видели каждый день и по территории которого беспрепятственно ходили. Она как раз сидела дома с порезанной лапой, а они по привычке пошли на веранду, не предупредив нас, открыли дверь – Ракша вдруг подскочила и с рыком бросилась навстречу. Прорверять намерения собачки рабочие дальше не стали – быстро выскочили обратно, успев захлопнуть дверь перед ее мордой. С тех пор все передвижения людей, не входящих в состав семьи, мы стали контролировать – и следить, как реагирует собака. В нашем присутствии к чужим она относилась спокойно – со временем даже равнодушно – однако до поры, пока человек не позволял себе какое-то резкое движение или неадекватное, с точки зрения собаки, поведение. В таких случаях она делает предупреждающий бросок – еще не атакует, не кусает, а именно предупреждает. Особенно четко это стало проявляться по мере взросления суки и с началом ее занятий по постановке на охрану.
Ракша росла, превращаясь в очень ладную, гармонично сложенную суку. Не могу сказать к сожаленнию, что она была обеспечена таким же полноценным физическим моционом, как приотарные собаки из СА. В наших условиях это невозможно. Но даже при том уровне физической активности, что у нее был – а это почти ежедневные прогулки на несколько киллометров – была очень подтянута, суха – с плотно натянутой кожей, тугая на ощупь, как резиновый мячик, вся из плотных мышц. По экстерьеру и движениям очень отличалась от нынешних типичных заводских азиатов России – ни грамма сырости, рыхлости, легкие, размашистые движения.
Я отдаю себе отчет, что следующий мой текст выглядит довольно провокационно. Но поскольку среда нынешних заводчиков и любителей мне относительно чужда и далека и я не имею намерений интегрироваться в нее, хоть и наблюдаю со стороны за тенденциями, то меня эта провокационность не особо смущает. Я думаю, основываясь на увиденном, что большинство собаковладельцев, равно как и имеющих дело с домашними животными профессионалов - заводчиков, ветеринаров и дрессов - сильно заблуждается (до сих пор) относительно характера и качества движений САО, состояния ее опорно-двигательного аппарата. Сейчас нет, пожалуй, ни одного владельца крупной собаки, не знающего слова "хондропротекторы", "глюкозамин с хондроитином". Сегодня при покупке щенка крупной, и особенно тяжелой породы (например, среднеазиатская или кавказская овчарка, овчарка немецкая, кане-корсо, ньюфаундленд, сенбернар и проч.) владельцу вместе с питомцем и многочисленными или не очень рекомендациями по его содержанию, обязательно вручат и список этих суставовосстанавливающих препаратов, а также кормов, в которых они содержатся. С объяснениями - что щенок быстро растет, суставы и связки якобы не успевают за ростом скелета, и чтобы не было щенячьей хромоты. И еще - что щенка до месяцев пяти-шести обязательно нужно беречь от нагрузок, гулять на поводке, ни в коем случае не нагружать, чуть ли не носить по лестнице на руках. Чтобы не перегружал связки и сухожилия и не страдали суставы.
Это настолько глубоко проникло в наше сознание, что мало кто задается вопросом – а зачем здоровому щенку профилактически принимать лекарственные препараты? Для чего нужно добавлять в корма вещество, восстанавливающее суставную ткань? Когда она успела поизноситься в три-четыре месяца? Кто носит чабанских собак на руках во время многокилометровых переходов с отарой по пересеченной местности по жаре и холоду? И самое главное - что это за такая "щенячья хромота" и почему она вдруг стала считаться нормой? Ведь когда ребенок-подросток начинает хромать, никто же не называет это нормальной "подростковой хромотой" вследствие неравномерного развития его скелета.
На эти вопросы нет логического ответа. Потому что среднеазиатская овчарка, сопровождающая стадо на протяжении десятков километров и вступающая в схватку с волками, "немец", работающий на задержании нарушителя, сенбернар, отыскивавший потерпевших бедствие людей в горах, должны иметь ЗДОРОВЫЕ суставы и хороший опорно-двигательный аппарат. Которые не нужно поддерживать профилактически.
Все, что нам рекомендуют поддерживать у щенка профилактически и тем более медикаментозно, скорее всего заведомо больнО. Культура разведения современных пород, даже недавно аборигенных, привела к массовому вырождению поголовья. К тому, что найти щенка со стабильной психикой, крепким здоровьем и хорошими рабочими качествами практически невозможно. Возвращаясь к среднеазиатской овчарке - нас, товарищи, нае.али. Показав на выставочном ринге мастинообразное нечто, едва передвигающее тяжелые ноги и имеющее громадную голову-кирпич, провисшую спину и слабые связки, и сказав, что эти собаки пасут в Средней Азии овец и назвав их "волкодавами". Или, другой вариант – собачек с рыхленькой нежной конституцией, модного ныне белого окраса, с нежной мягкой шерстью, «мутным» взглядом и скованными движениями. Вариантов много, но не суть. Это – не они. Обманули вас. Это две разные породы.
Среднеазиатская овчарка имеет хорошо сбалансированные движения, она гармонична и двигается легко, как волк. Вне зависимости от ее веса и роста. У нее размашистая рысь, она подвижна в суставах и даже большой вес несет легко и без напряжения. Вообще-то это касается любой собаки, имеющей хоть сколько-то развитые рабочие качества.
А вот как это должно выглядеть.
Еще, уже про ее интеллект. Все время поражаюсь ее желанию сотрудничать и угодить. Однажды увидела, что я мусор по участку собираю и ворчу, типа да что ж это такое, столько дел по двору, ... и все такое занудное. Ракша смотрела-смотрела, потом куда то ушла. Вернулась через время, чувствую - тычет меня носом сзади. Поворачиваюсь - она мне тряпочку какую то мусорную протягивает. Грязную, где то из земли выдернула. Потом еще веточку принесла и тоже мне тычет ее. Все по своей инициативе, я ее не учила этому. А тут она - дескать, да ладно тебе, не ругайся, на, на тряпочку, если тебе это так радостно, их собирать. Думаю – ну надо же, помогает. За неимением «профильной» работы, как на родине – чем может. Ну, дом охранять – это само собой. Но поскольку эта работа у нас не особо сложна, да и реальных инцидентов с угрозой, в которых собака могла бы показать себя в реале – у нас не было – приспосабливается под имеющиеся задачи. За хозяевами неразумными на прогулках следить, чтоб не разбрелись да не заблудились. Мышей-лягушек во дворе переловить. На кошку сбежавшую указать. Не дать сомнительным личностям в квартиру зайти, где хозяева временно обосновались. Мусор, опять же, «помочь» с участка собрать.
Собака, которая должна хоть что-то делать, которой скучно без работы. Оказывается так бывает.
Спустя год. Алла Полвон.
Прошло чуть меньше года после появления у нас Ракши, как в нашей стайке случилось пополнение. От Алихона же и его брата Латифа к нам прилетел Алла Полвон из Оби Гарма (Гургин-Алоча).
Алихон же дал ему это имя. Так звали известного в Таджикистане и в России бойца среднеазиатской овчарки. Надо сказать, что, глядя на щенка – а был он крайне бойкий, самоуверенный, храбрый, и при этом вечно сердитый – даже во сне порыкивал на все, что ему мешало спать – я сама сначала предложила этот вариант имени. Но мы с мужем решили, что давать это имя обычной собаке, мягко говоря, претенциозно, а во-вторых, для нашего слуха оно не слишком благозвучно и запоминаемо. Но, узнав, что имя уже есть, да еще такое почетное, решили, что менять нельзя - поскольку то, что такое имя дал представитель коренного народа, уважаемый среди чабанов, ученых и кинологов одновременно, посчитали за честь.
Ракша оказалась на удивление хорошей нянькой. Возилась с мелким. Он залезал на нее, топтался по ней, грыз за морду и лапы - она все терпела, иногда брала его зубами за шею или спинку поперек осторожно и прижимала, если хотела зафиксировать его. Играла с ним в палочку - приносила ему и поддразнивала, вынуждала бегать за собой, уворачивалась. Валила на землю - тыкая мордой под брюшко или поддернув за ножку. Он злился смешно, страшно рычал - типа щас доберусь до тебя и порву! Бежал к ней со всех лап, подпрыгивая на всех четырех вверх, пытался напрыгнуть на нее сверху. Как то полез к ней в миску, когда она ела (предварительно сожрав свою порцию творога с кефиром и вылизав кобелиную). Она рявкнула на него, сделав резкое движение по направлению к голове и щелкнув зубами у самой морды. Не зацепила, просто пугнула. Он напугался, завизжал, поджал хвост и кинулся "мамке" под ноги прятаться. Потом больше не лез уже. В тот же день была еще картина - собаки сидят в своих будках. Полвон пока живет в коробочке на терраске. Ему стало скучно. Подошел к будкам. Вышел кобель и встал на подмостке. Детеныш побежал к нему. Кобель рыкнул, чтобы отогнать. Вдруг из своей будки выскочила Ракша. Встала между кобелем и щенком. Изогнулась, подставив кобелю свою заднюю часть, а щенка прикрыла головой.
Собаченок рос бОрзым и самоуверенным. Ракша была более опасливой и осторожной – за Полвоном же нужен был глаз да глаз. То в сточную трубу соседского коттеджа залезет и застрянет там, то за собакой погонится. Увидел первый раз крутую лестницу в доме, с немаленьким таким расстоянием между ступенями – и без опаски сразу пошел по ней. Сразу поплыл, прыгнув за брошенной в воду пруда палочкой, и плыл, пока не схватил ее и не вытащил на берег (месяца в полтора-два!) Лидерские качества стал пытаться проявлять очень рано – тем более что ему особо неокму было противостоять, старший кобель особо не в счет, а сука вполне мягкая, не конфликтная, хоть и хитрая провокаторша. Сразу брал под охрану любое помещение-место, в котором оказывался дольше 10 минут – с полутора месяцев. Даже холл ветклиники в Ростове, где мы были вместе с ним проездом (а возили мы его почти так же, как и Ракшу, и в те же места).
Месяца в 4 решил проверить на вшивость и нас, своих хозяев. Лежа с костью на лужайке, позволил себе злобный выпад в мою сторону (я просто проходила мимо). Пришлось подраться с мелким. Неизбежное следствие того, что стая подрастающее малолетко построить не может (не хочет). Процесс объяснительных мероприятий смотрелся наверно очень захватывающе - со стороны. Злая я в крови и визжаще-лающий собаченок, улепетывающий под крыльцо, хромая. Сдался далеко не сразу – пришлось несколько раз шмякнуть его об землю, при том, что поганец умудрился, схваченный за шкирку, изогнуться в воздухе и тяпнуть меня за руку. Характерец однако. Не отступать до последнего, даже когда пути к отступлению отрезаны. Мелкий сразу знал, что зубы ему даны не только для демонстрации, баловства и поедания костей. Становилось понятно, что скоро быть ему вожаком своей стайки, без сопротивления и конфликта. Что в общем не очень хорошо, но так уж сложилось. И уже в только исполнившиеся 4 месяца эта мелочь вытесняет старших собак - у калитки терраски, у самого почетного места. Сидит там первым. Недаром имя ему - Полвон.
Потом первую в своей жизни работу совершил – убежавшую хозяйскую кошку поймал. Мы ее не пускаем на улицу, а тут она проскользнула у меня между ног - и бежать скорей под забор, подлое животное. Я кричу - Полвон, держи скорей ее! Он догнал, дорогу отрезал, к земле прижал и держал пока мы не подоспели. Правда, уже поднятую в воздух за шкирку за хвост пытался прихватить в азарте, но это ничего. Главное, хозяйское имущество сохранил, получил свой заслуженный хлеб и похвалу.
Где-то с полугода сопровождал меня в походах в лес по грибы. Проявлял себя сразу как бдительный охранник – так как помимо нас, в лесу встречались и другие грибники, пристально следил за происходящим вокруг и задолго до появления чужака в зоне видимости обозначал его приближение рыком. Навстречу выходил, принюхивался-присматривался издали, остановившись в нескольких метрах, но вплотную не приближался (я не одобряла), поняв, что угрозы нет, возвращался обратно. С собаками было сложнее – оказался большой любитель подраться, делал это с удовольствием и азартом, как то внезапно переходя от щенячьего «давай поиграем» к атаке. Хотя, справедливости ради надо сказать, сам драки никогда не правоцировал и не инициировал, включаясь только в определенной ситуации – угрозы со стороны противника или после провокации суки.
Когда Полвону исполнилось месяцев 7, в собачьей стайке обострились вопросы лидерства. Сначала Полвон начал пытаться с Ракшей отношения выяснять. Она,будучи сукой в целом не жесткой, Полвону со щенячества многое спускала. А тут он вымахал уже, сначала с нее ростом, а потом и крупнее. Началась конкуренция за наше внимание, да и вообще - за место под солнцем. Сначала Ракша его укладывала на лопатки быстро, за горло и к земле - придавит и держит. Щенок даже в таком положении не оставлял попыток освободиться и отомстить за поруганную честь. Ракша выпускала его, когда он визжать начинал. Мы не вмешивались, но и не ругали никого. Потом начало все серьезнее становиться – щенок постепенно входил в силу, а запала и драйва хватало у обоих, уступать никто не собирался, драки затягивались, а травмы, хоть и не были особо серьезными, участились. Так продолжалось до тех пор, пока Полвону не исполнился год или чуть больше – когда Ракша уже не смогла противостоять ему. Может, свою роль сыграло и наше неодобрение – за драки мы рассаживали всех участников на цепи на несколько часов минимум и лишали кормежки в день драки. Кроме того, случилась весенняя течка, которая тоже в некоторой степени расставила все по своим местам. Тем не менее, отдельные стычки, хоть и довольно редкие, могут происходить еще и сейчас.
Тем не менее, из посторонних собак в стычках с нашими...до сих пор никто хоть сколько-нибудь значимо не пострадал. Не пострадал – это значит никаких повреждений, заметных дырок на шкуре, крови. Противник почти всегда очень быстро сдается – демонстрируя это визгом ли, замиранием, показыванеим зубов с обнажением десен, и всяческих других жестов подчинения. Ракша отзывается быстрее, Полвон более упорен и азартен, но отпускает противника сразу после этих поз. Так что собаки, как и полагается азиатам, очень ритуальны и адекватны, и хотя драк с чужими собаками я по-прежнему пугаюсь (у чужих собак, как праивло, есть хозяева, с которыми надо объясняться, и не всегда эти хозяева, дажен если зачинщиком была их собака, правильно понимают происходящее), наши собаки до сих пор показывали себя достойно и соответственно породе.
Этой весной (Полвону 14 мес) поехали на профессиональное мероприятие в Уфу, жили там в загородном пансионате, с щенком в номере. Взяли его с собой специально – социализировать, приучить находиться в разных местах, с большим скоплением людей, ну и подрессировать заодно. Щенок показал себя (что сразу в общем то было предсказуемо) гораздо более жестким, чем сука, и недоверчивым к посторонним. Оказался менее готов к встрече с людьми, ведущими себя, с точки зрения собаки, неадекватно (размахивающим руками, громко говорящим, смотрящим пристально в глаза и т.п.). При подобном их поведении – короткое предупреждние (рык, выпад) – и при отсутствии эффекта – моментальная атака. Ходить в людных местах, естественно, пришлось только в наморднике. Интересно, что в зависимости от того, кого он сопровождает – меня или мужа – поведение его несколько различается. Меня охраняет более яростно и совершает больше превентивных действий. Может, в присутствии мужа, как более физически компетентного и спокойного, чувствует себя уверенней и как угрозу распознает действия более нагруженные раздражающими стимулами. Может, меня распознает как более уязвимую (я к тому времени была уже на большом сроке беременности). Может, считывает наши подсознательные сигналы, и мои оказываются с большей готовностью к встрече с угрозой. Вариантов много, одним словом, но факт остается фактом – щенок, хотя и менее ориентированный на хозяев, в отличие от более зависимой суки, четко дифференцирует нас и проявляет несколько различное поведение в нашем присутствии.
Несколько позже мы специально приучали его находится вблизи разных людей – незнакомых, друзей, детей, наблюдали за реакцией. Со временем и накоплением опыта толерантность к странному, по собачьим меркам, поведению, у него подросла – настолько, что может реагировать без явной агрессии на бегающих рядом, визжащих, кричащих. Но бдительность при этом вкупе с физическим напряжением сохраняет – так, что я в принципе никогда до конца не расслабляюсь, все время нахожусь в состоянии повышенного контроля ситуации. С Ракшей же все несколько иначе – я ей доверяю в таких ситуациях почти полностью (почти – ключевое слово, т.к. напугать, сделав предупреждение, в общем то может и она), зная, что включается она только в ситуациях с повышенной опасностью, что ей для атаки нужен гораздо более серьезный повод.
В целом же, нам нравится поведение обоих собак. На наш взгляд, оно абсолютно породно, правильно и при этом соответствует нашим ожиданиям от этих животных. Сука более мягкая, хитрая, правоцирующая и человекоориентированная, но при этом в достаточной мере бдительная и внимательная, кобель – жесткий, бескомпромиссный, очень упрямый. К полутора годам, однако, чуть помягчел – стало очевидно, что ему все же важно и наше одобрение, и похвала, и за них он кое на что готов, в нем стало меньше независимости и оголтелой самоуверенности.
Работа по фигуранту - первые занятия.
Мы не обучали Ракшу систематически и целенаправленно. Сейчас ей 2 года 4 мес, и к этому возрасту с ней было проведено несколько обучающих занятий – 3 на своей территории, одно на нейтральной. Первое состоялось, когда ей не было еще полутора лет, последнее – этой весной. Показательно-художественных роликов нет, есть несколько коротких записей тренировочных моментов на сотовый телефон, и не сохранились отдельные записи работы, в которых участвовали мы с мужем одновременно. Сейчас, учитывая уже имеющийся опыт и особенности суки, мы бы начали работу с ней чуть позже – точно не раньше полутора лет (по моему мнению, с «аборигенами» раньше начинать и не стоит, но это сугубо мое частное мнение), а желательно и ближе к двум, во время работы на своей территории договоривались бы о меньшем количестве заходов в одно занятие (не более 3-х), и по возможности (однако такая возможность не всегда имеется – я вот не представляю что мы бы доверили собаку в первые занятия кому то еще, кроме как нашему инструктору) чередовали бы фигурантов. В целом же работала началась, дальше в планах показать суке разные ситуации угрозы и посмотреть ее работу в паре с кобелем.
Полвона раньше полутора лет мы решили в работу не включать. Во-первых, по причине меньшей, чем у Ракши, управляемости (щенок более самостоятелен и больше склонен принимать самостоятельные решения в ситуации, которую он распознает как угрожающую), и во-вторых, уже были инциденты его «сработки» на посторонних, да и на знакомых людей (рабочих, коллег, друзей), окончившиеся, к счастью, благополучно, мы тем не менее, решили повременить. Чтобы несколько социализировать за это время щенка, чтобы подуменьшился подростковый азарт, запал и «категоричность».
Еще у меня сложились определенные представления о психических и поведенческих различиях аборигенных и заводских азиатов. И хотя они следуют из наблюдений за очень ограниченной выборкой аборигенов, и, может быть, они следуют из особенностей нашей частной жизни и воспитания конкретных собак, но, тем не менее, я опишу, что думаю по этому поводу.
На мой взгляд, этих собак нельзя сопоставлять на основе одних и тех же критериев, ибо мы имеем дело в данном случае с собаками очень разного происхождения. По силе своих инстинкотов и их разнообразию аборигенные САО находятся ближе к волку, нежели заводские. Отсюда и некоторые наблюдаемые различия, а именно:
- У них разное представление об опасности и, соответственно, различное поведение в ситуации возможной угрозы. Собака преимущественно заводского происхождения гораздо менее осторожна и более решительна и смела в ней, менее склонна оценивать угрозу и ее риск для себя. Аборигенная не включится без крайней необходимости. Например – стычки с собратьями. Наши аборигены никогда не начинают их первыми. Встретив незнакомую собаку или стаю на нейтральной территории (на своей атакуют сразу) они долго кружат, присматриваются, вообще, ведут себя крайне настороженно, но явных признаков агресии (особенно если хозяева на некотором отдалении от них) не демонстрируют. Со стороны такое поведение, особенно для привыкшего наблюдать реакции заводских животнызх, может даже выглядеть как опасливо-боязливое. При этом достаточно малейшего проявления агрессии со стороны чужака – как они моментально включаются, атакуя. Если сука и кобель вместе – сука всегда оставляет основное место в драке кобелю, работая «на подхвате». Если же стая, к примеру, демонстрирует такое же осторожное поведение, не рискуя вступать в схватку – наши ограничиваются ритуальными позами и кружением, и постепенно расходятся с противником, не приступая к демонстрации силы вовсе.
- Аборигенные животные больше расчитывают на свои силы и, даже при значсительной вроде бы ориентации на человека, как у Ракши, в критической ситуации ведут себя так, как будто бы решать и действовать в конечном счете им придется одним, без упования на человека. В связи с чем они более самостоятельны, но и более осмотрительны.
- Об еще одной особенности я уже писала выше, однако упомяну ее еще раз – аборигены «нуждаются» в работе. Это не означает, что у заводских нет к этому тяги – но все же вариант со спокойным отношением к «безделию» среди заводских азиатов все же встречается гораздо чаще. Под «работой» я подразумеваю постоянный поиск занятий, подходящий собаке по ее природе и одобряемый человеком. Без источника такой деятельности абориген скучает, дурнеет, хулиганит, ему становится некуда приложить себя и свою энергию.
Ну и в заключение всех моих дилетантских рассуждений
Комментарии: